Биография Напевы Родины Мусоргского

Родина М. П. Мусоргского — село Карево Торопецкого уезда Псковской губернии (ныне Куньинский район Псковской области). Здесь будущий композитор жил до десятилетнего возраста. В нескольких километрах от Карева находилась усадьба родителей его матери. Дом сохранился, сегодня в нем расположен музей великого композитора. Исследователь творчества Мусоргского В. А. Каратыгин, посетив в 1910 году Карево, писал о том значении, которое имели для творческого развития композитора годы детства, «сплошь протекшего среди широких просторов псковской деревни, среди ее живописной природы, ее обширных полей, лугов, озер, лесных чащ, среди сельского крестьянства». Есть немало свидетельств самого композитора о том, что детские впечатления, в том числе впечатления фольклорные, были сильным стимулом развития его личности и музыкальных способностей. «Под непосредственным влиянием няни близко ознакомился с русскими сказками и от них иногда не спал по ночам. Это ознакомление с духом народной жизни было главным импульсом музыкальных импровизаций до начала ознакомления еще с самыми элементарными правилами игры на фортепиано» («Автобиографическая записка»). «Как меня тянуло и тянет к этим родным полям… Недаром в детстве мужичков любил послушивать и песенками их искушаться изволил» (письмо к В. В. Никольскому, 28 июня 1870 года). Земля, где родился Мусоргский, находится на стыке бывших Псковской, Тверской и Смоленской губерний. Это исконно русские места с богатейшей народной музыкальной культурой. Записи, вошедшие в эту пластинку, сделаны фольклорной экспедицией Ленинградской консерватории (руководитель экспедиций — А. Мехнецов) в различных районах Псковской области, в том числе в Куньинском и соседнем с ним Великолукском, а также в Торопецком районе Калининской области. Они дают возможность широкому кругу любителей музыки познакомиться с фольклорной традицией, сохраняемой земляками великого композитора — народными певцами, музыкантами. Рассказы исполнителей о годовом круге земледельческих работ, обрядах и праздниках несут в себе информацию о некогда богатом цикле обрядовых действий и развернутой системе календарно-обрядовых песен. На Рождество «шутки шутили» — ходили ряженые. Выворачивали шубы, надевали рваную одежду, приделывали горбы», вырезали из картошки «зубы» — ходили, «в чудо превративши». На масленой неделе устраивались катанья на лошадях по льду Жижицкого озера. Женщины пели на горках песни (чтобы далеко было слышно): «на гору соберутся оравой, кричат, только отголоски идут». Традиция пения масленичных песен существовала до недавнего времени (есть свидетельства, что и сейчас она не забыта). На пластинке представлен классический вариант песни на проводы Масленицы (4), исполнявшийся в последний день праздника. Во время толок (совместные работы в поле) звучали толочные песни (16): «Женщины разбивают позём, раскидывают его по полю, к вечеру поют эту песню. Заслушенье, как запоют… Пели на толоках, очень пели...» Особого внимания заслуживают поверья, связанные с днем Ивана Купалы. Зажженные колеса, костры и сейчас можно увидеть в псковских деревнях. Хранятся в памяти и песни (15). До сих пор существует у стариков вера в колдовскую силу Ивановой ночи, в колдунов и русалок, ведьм (закликух), напускающих порчу на коров и посевы, в цветущий папоротник, открывающий земные богатства и клады. Этот мир народной фантастики, мифологических представлений тем более интересен, что нашел яркое воплощение в творчестве Мусоргского. Защитой от нечистой силы, дурного глаза, болезней, испуга («исполоха») может служить заговор (2). Роль по-особому проинтонированного слова, магия интонаций заклинания — отличительная черта календарно-обрядового фольклора. Именно в нем так сильны связи с речевыми прообразами. В этом отношении интересны жнивные песни, музыкально-поэтические тексты которых часто представляют собой заклинание (17). Для музыкальной стороны свадебного обряда этой местности характерно обилие так называемых «формульных» напевов, которые исполняются со множеством поэтических текстов. Следует отметить, что ряд напевов использует выразительные возможности очень близких интонационно-ладовых структур. Это позволяет воспринимать музыкальный «облик» свадебного обряда как единое целое и в то же время восхищаться богатством выдумки, создавшей эти напевы в таком разнообразии. Песня-величание невесты «Приданые да удалые» (20), послужившая композитору темой для хора в опере «Хованщина», была записана Мусоргским в Петербурге от выходца из Белоруссии М. Ф. Шишко. Интересно, что на родине композитора она является одним из «формульных» напевов чрезвычайно широкого распространения. Весьма любопытны обстоятельства исполнения некоторых свадебных песен. Так, «благословенную» песню (19) пели утром, еще «до женихов», начинала песню старшая боярка (мог петь песню и дружко), при этом она держала в руках два пирожка и прихлопывала ими. «Песню сыграем эту, кончим,— рассказывают исполнители,— поезда уже надвигается» (свадебный поезд). Песню «Вился вихор» пели, когда жених приезжал за невестой и выкупал «девичью красу». С «красой» — украшенным решетом — выходили на улицу, поднимали высоко, чтобы труднее было дотянуться, а нужно было положить на решето деньги, угощение. Необходимо отметить мастерство великолепного ансамбля трех сестер из деревни Кислово, в чьем исполнении записана эта и еще несколько песен, вошедших в пластинку. Ряд моментов свадебного обряда связан с причитаниями невесты и девушек (боярок). В музыкальном фольклоре Псковщины есть различные формы причитаний, и в частности своеобразные вокализации, восходящие по всей очевидности к истокам музыкального искусства. Невеста причитывает, а боярки «водят голосом» (18). «Вымоют невесту в бане, и она идет в избу с боярками. Ходит, поплачет». Сироту водили на улицу «выкрикивать отца». Вечером, накануне свадьбы невеста причитывает одна в последний раз. «Назавтре приедут к невесте — и всё...» Знакомство с художественно-образным строем причети, с этой стихией людского страдания тем более важно, что среди произведений Мусоргского, «вскормленных русским хлебом» (это слова композитора), немало примеров использования выразительных средств жанра причитаний. Собственное неутешное материнское горе высказывает в причитании замечательная народная певица О. Я. Круглова (3). Записи лирических песен в настоящее время, к сожалению, большая редкость. Тем ценнее приводимый образец протяжной песни, относящийся к циклу сюжетов о гибели молодца на чужой стороне (21). Традиции инструментальной музыки представлены сигнальными наигрышами на рожке, скрипичной игрой, балалаечным наигрышем на «скрипошном» строе и характерным для этих мест ансамблем (скрипка — цимбалы). Записи песен и наигрышей сделаны в деревнях Княжово (1), Любаково (2), Ямище (3), Кислово (4 — 7), Каменистик (8), Яковцево (9), Поречье (10). Песни 11 — 14 — из записей Фольклорного ансамбля музея М. П. Мусоргского (село Наумово). Фольклорный ансамбль Ленинградской консерватории исполняет песни, записанные в деревнях Куркино (15, 16), Крупошево (17), Овсище (18), Мартинково (19, 20), Ямище (21).