Биография Песни и обряды черноморских казаков (Станица Анастасиевская Краснодарского края)

… Августовским жарким днём 1792 года к берегу Тамакского полуострова причалили лодки-чайки с чубатыми вольнолюбивыми казаками Черноморского войска (бывшими запорожцами) царской милостью «жалованными» на пользование целинными чернозёмами и со строгим предписанием блюсти ценой самой жизни южные границы от воинственных соседей. Здесь в Прикубанских степях и была основана станица Анастасиевская на месте бывшего сторожевого казачьего кордона, возведенного по прямому указанию А. В. Суворова, командовавшего в ту пору Кубанским корпусом. Здесь суждено было продолжиться нелегкой жизни воинов-пахарей, призванных самой судьбой быть во все времена верными стражами российских рубежей. Казачьи вольницы, как известно, всегда была надёжным щитом от иноземных вторжений и в то же время опорой государственности, православия, национального духа. Именно в казачьей среда, где, как говаривали в старину, приходилось «свинцом засевать, а шашкой жать», сформировалось самобытное военное искусство с понятиями чести, доблести и братства, высокая культура труда и быта, своеобразие человеческих отношений, в которых удивительно сочетаются строгое почитание норм традиционной морали и нравственности с непосредственностью поступков, возвышенностью чувств. «Природа — мой букварь, а сердце — мой учитель» — вот одна из сохранившихся заповедей черноморцев, ставшая своеобразным камертоном их искусства. Традиционная песенная, празднично-обрядовая культура станицы Анастасиевской органично соединила в себе особенности украинских казачьих и южнорусских (в основном Воронежской, Курской губерний) крестьянских традиций, отразившихся в местных условиях полувоенного быта и активного землепашества. Это – культура доблестных воинов-пограничников и тружеников-земледельцев, знающих цену самой жизни, людскому братству, хлебу насущному. Не случайно в их «удалых» песнях – исторических, походных, созданных, как правилона чужбине, — темы казацкой доли, неизбывной тоски по дому так тесно переплетаются с темами бытовыми, любовными (№ 8). В балладах, лирических, свадебных, календарно-обрядовых песнях кубанцев мы открываем для себя истинный кладезь житейской мудрости, исповедей людских чувств и переживаний. В казачьей песне сквозь слёзы сиротские, вдовьи стенания (ведь казаки «плачут спиваючи») всегда звучат мотивы величания жизни, родости бытия, добродушия и веселья станичных балагуров. Оптимизм, воля к жизни казаков-черноморцев ощущается и в мелодическом стиле их песен с характерными двух- и трёхголосьем и упруго пульсирующей ритмикой, которая мобилизует и объединяет поющих… На нашем диске этот песенный стиль представлен несколькими основными жанрами песенной культуры, среди которых внимание слушателей привлекут, прежде всего, древние обрядовые мелодии с языческими и христианскими мотивами («Ой, учора из вэчора» — № 10, «Рождество твоё, Христе-Боже наш» — № 11), с образным поэтическим языком – несколько загадочным, волнующим воображение. С протяжной песней «Пожурылысь чорноморци» (№ 8) мы погружаемся в стихию величественных исторических тем-повествований, пришедших с казаками-запорожцами из-за Буга и Днепра. А такие песни, как казачья строевая «выходила наша армеюшка» (№ 1) и солдатская «Ой на гори снижок трусэ» (№ 2), знакомят нас с произведениями более позднего периода. Также заняли своё достойное место на нашем диске песни лирические, шуточные, плясовые с наигрышами, без которых не обходится ни одна казачья спевка. Песни распеты двумя родственными коллективами – станичным ансамблем «Казачьи напевы» и преемником этой песенной традиции – московской фольклорной группой «Маланка», избравшей название зимнего святочного обряда в качестве символа своей деятельности. Именно песни и обряды Анастасиевской, записанные более десяти лет в первой экспедиции, а также талантливые исполнители их – У. И. Лысенко, А. И. Прус, М. Г. Лукомская (к сожалению, ушедшие из жизни) и ныне здравствующие М. В. Волошина, супруги Яценко, Шевцовы и многие другие вдохновили москвичей всерьёз заняться малоизученной культурой станиц и хуторов российской глубинки. Кроме общих песен, можно проследить ещё одну черту родственности коллективов. Она – в стихийно сложившихся на сегодняшний деньструктурах обоих ансамблей. В одном и другом случае это – большая полноценная «казачья» семья с естественным включением в неё семейно-родственных звеньев, детей, которых не отделяют здесь от взрослых. Случайно ли такое совпадение! Скорее, закономерное. Ведь в приобщении младшего поколения к истокам нашей отечественной культуры видится нам сегодня одно из главных условий существования каждого фольклорного коллектива, выполняющего свой высокий гражданский долг.